«И, не сомневаюсь, прекрасное новое ведро для моего дерьма».

— С вашей стороны это было весьма заботливо, но, боюсь, мне придется отклонить ваше предложение. Я предпочитаю жить в своем уютном шатре.

— А Кейтлин наслаждается уютной могилой.

Он мог сказать: «Я не виноват в смерти леди Кейтлин. А ее дочери исчезли из Королевской гавани до моего возвращения». — И уже почти собирался рассказать про Бриенну и преподнесенный ей меч, но Черная Рыба глядел на него совсем как Эддард Старк, когда застал его, сидящем на троне с кровью безумного короля на мече.

— Я приехал беседовать о живых, а не о мертвых. О тех, кто не должен умирать, но могут…

…если я не отдам тебе Риверран. Ты снова хочешь напугать меня тем, что повесишь Эдмура? — Под кустистыми бровями Талли сверкнули каменные глаза. — Мой племянник и так отмечен смертью, что бы я ни предпринял. Так повесь его, и делу конец. Думаю, Эдмур уже устал стоять на той виселице, насколько мне отсюда видно.

«Риман Фрей — проклятый идиот», — было очевидно, что его фарс с виселицей только укрепил Черную Рыбу.

— Ты держишь у себя леди Сибелл Вестерлинг и трех ее детей. В обмен на них, я верну тебе твоего племянника.

— Так же, как ты вернул Кейтлин ее дочерей?

Джейме не дал себя спровоцировать.

— Пожилая дама с тремя детьми в обмен на сюзерена. Это лучшая сделка, чем ты можешь надеяться.

Сир Бринден улыбнулся жесткой улыбкой.

— А ты нагл, Цареубийца. Но договариваться с клятвопреступниками все равно, что строить на песке. Кэт нужно было подумать получше, чем доверяться тебе подобным.

«Она доверилась Тириону», — едва не вырвалось у Джейме. — «Но Бес ее тоже обманул».

— Обещания леди Кейтлин были вырваны у меня силой с мечом у горла.

— А клятва, принесенная Эйерису?

Он почувствовал, как сжались пальцы его призрачной руки.

— Эйерис к этому не имеет отношения. Ты будешь менять Вестерлингов на Эдмура?

— Нет. Мой король доверил мне свою королеву, и я поклялся ее беречь. Я не отдам ее Фреям в петлю.

— Девушка была прощена. Ей не сделают ничего дурного. Даю слово.

— Даешь слово чести? — Сир Бринден приподнял бровь. — А ты знаешь, что такое честь?

«Как, что? Моя лошадь».

— Я поклянусь любой клятвой, которой пожелаешь.

— Пощади, Цареубийца.

— Это и собираюсь сделать. Сорви знамена, открой ворота, и я подарю твоим людям жизнь. Те, кто пожелает остаться в Риверране на службе лорда Эммона смогут это сделать. Остальные свободны идти, куда пожелают, но я требую, чтобы они сложили оружие.

— Интересно, как далеко они смогут уйти безоружные прежде, чем их настигнут какие-нибудь «разбойные люди»? Ты же не позволишь им присоединиться к лорду Берику, и мы оба это знаем. А что со мной? Меня протащат через всю Королевскую Гавань как Эддарда Старка?

— Я разрешу тебе надеть черное. Бастард Неда Старка стал Командующим на Стене.

Черная Рыба прищурил глаза.

— Не твой ли отец это устроил? Насколько я помню, Кейтлин никогда не доверяла этому парню, как, впрочем, и Теону Грейджою. Думаю, она оказалась права насчет обоих. Нет уж, не думаю. Если ты не против, лучше я умру в тепле, с мечом в руке, по которой стекает красная львиная кровь.

— Кровь Талли такая же красная, — напомнил ему Джейме. — Если вы не сдадите замок, я вынужден буду его штурмовать. Погибнут сотни людей.

— Сотни моих людей. Ваших — тысячи.

— Ваш гарнизон будет вырезан до единого человека.

— Да, да. Мне знакома эта песня. Ты поешь ее на мотив «Рейнов из Кастамере»? Мои люди скорее умрут сражаясь, стоя на ногах, чем на коленях под топором палача.

«Все идет скверно».

— Ваше сопротивление бессмысленно, сир. Война окончена, а Юный Волк мертв.

— Он был убит, в нарушение всех законов гостеприимства.

— Это работа Фреев, не моя.

— Зови это как хочешь. Но от всего этого воняет Тайвином Ланнистером.

Этого Джейме не мог отрицать.

— Мой отец уже умер.

— И пусть Отец небесный рассудит его по справедливости.

«М-да. Жуткая перспектива».

— Я убил бы Робба Старка в Шепчущем Лесу, если б мог до него добраться. Но мне помешали какие-то глупцы. Какая разница, как он был убит? От этого он не становится менее мертвым, а его королевство умерло вместе с ним.

— Ты не только искалечен, ты еще и слеп. Подними глаза, и ты увидишь, что лютоволк все еще реет над нашими стенами.

— Да, я его видел. Выглядит довольно одиноким. Харренхол пал. Сигард и Девичий Пруд тоже. Бракены поставлены на колени, и у них в Равентри заперт Титос Блэквуд. Пайпер, Ванс, Мутон — все твои знаменосцы сдались. Остался один Риверран. Мы превосходим тебя в двадцать раз.

— Для превосходящих меня в двадцать раз людей нужно в двадцать раз больше еды. Как хорошо вы питаетесь, милорд?

— Довольно неплохо, чтобы просидеть здесь столько, сколько понадобится, пока вы за стенами не начнете голодать. — Он лгал смело, насколько мог, и надеялся, что лицо его не выдаст.

Но Черную Рыбу было не так просто провести.

— Возможно, просидите до конца своих дней. Наши амбары набиты доверху, хотя, боюсь, мы не оставили на полях ничего для наших гостей.

— Мы можем доставлять провизию из Близнецов, — парировал Джейме. — Или, если дойдет до этого, через плоскогорье с запада.

— Ну, раз ты так говоришь, тогда да. Я бы не стал сомневаться в словах столь прославленного рыцаря.

Насмешка в его голосе заставила Джейме вспылить:

— Есть и более простой способ решить наш спор. Поединок. Мой боец против вашего.

— А я все думал, когда же ты об этом скажешь, — рассмеялся сир Бринден. — И кто же это будет? Вепрь? Аддам Марбранд? Черный Уолдер Фрей? — Он наклонился вперед. — А почему бы не мы с вами, сир?

«Когда-то давно, это был бы славный бой», — подумалось Джейме. — «Отличная закваска для менестрелей».

— Когда меня освободила леди Кейтлин, она взяла с меня клятву не поднимать руки против Старков и Талли.

— Очень удобная клятва, сир.

Лицо Джейме потемнело.

— Вы назвали меня трусом, сир?

— Нет. Я назвал тебя калекой. — Черная Рыба кивнул на золотой протез. — Мы оба знаем, что ты не сможешь сражаться этим.

— У меня две руки.

«Отринешь ли ты свою жизнь ради гордости?» — прошептал внутри него чей-то голос.

— Можно сказать, что калека и старик стоят один другого. Освободи меня от клятвы, данной леди Кейтлин, и мы встретимся лицом к лицу. Если побеждаю я, Риверран наш. Если ты, мы снимем осаду.

Сир Бринден расхохотался во весь голос.

— Даже если мне больше всего на свете хочется выбить золотой меч из твоих рук и вырезать твое черное сердце, твои обещания все равно ничего не стоят! Я ничего не выиграю от твоей смерти, кроме удовольствия от твоего убийства, но я не стану ради этого рисковать своей жизнью… даже если риск невелик.

Хорошо, что Джейме не взял с собой оружия, иначе он бы выхватил меч, и если его не зарубил бы сир Бринден, то уж лучники на башнях точно не промахнулись бы.

— Есть что-то, о чем мы могли бы договориться? — спросил он у Черной Рыбы.

— С тобой? — Сир Бринден пожал плечами. — Нет.

— За чем же ты вообще пришел на переговоры?

— Осада — занятие скучное. Мне захотелось своими глазами посмотреть на твою культю, и послушать какие ты придумаешь оправдания своим последним гнусностям. Они ничтожнее, чем я смел надеяться. Ты все время меня разочаровываешь, Цареубийца. — Черная Рыба развернул коня и направился обратно к замку. За ним с громким стуком опустилась порткулиса, ее железные зубья глубоко врезались в глинистый грунт.

Джейме развернул Честь и двинулся в долгий обратный путь к осадным порядкам в лагерь ланнистеров. Спиной он чувствовал направленные на него взгляды: людей Талли с укреплений, и Фреев — с другой стороны реки. — «Если они не окончательно слепы, то они понимают, что он наплевал на все мои предложения». — Придется штурмовать замок. — «Что ж, что для Цареубийцы еще одна нарушенная клятва? Так, немного дерьма до кучи». — Джейме решил первым оказаться на стене. — «И при своей золотой руке, скорее всего, буду первым трупом».